– Но, миссис Райан, это невозможно, – настаивал помощник.

– Возможно. Вы свободны.

Так она и появилась на трапе самолета – поверженная царица с широко раскрытыми скорбными глазами. Застрекотали камеры. Долорес стояла без единой слезинки – не прежняя, сдержанно-элегантная первая леди страны, а разъяренная пантера, охраняющая сраженного в схватке самца. Брат Джимми Майкл двинулся ей навстречу, чтобы помочь пробраться через замершую в ожидании толпу.

Элвуд Джейсон Лайонз и его жена шли за ней на почтительном расстоянии. Лилиан негодовала. Ведь Элвуд уже президент, он принял присягу еще в самолете. Почему же они плетутся позади этой Райан, будто она все еще что-то значит. А газетчики… Они крутятся возле Долорес и Майкла, не обращая внимания на новую первую леди нового президента. Ловкий парень этот Майкл. Он никогда не был близок Долорес, но сейчас ведет себя как очевидный наследник брата. Жена даже не приехала с ним. Господи, неужели еще один Райан собирается стать следующим президентом, несмотря на то, что его частое отсутствие в сенате давно стало предметом для шуток. Но в наше время все возможно. Внешне он гораздо интереснее Джимми. Все мужчины в этой семье – настоящие красавцы. Наконец-то камеры повернулись к ней. Как это будет выглядеть, ведь она на десять сантиметров выше мужа! Ничего, можно купить туфли на низком каблуке и заставить Элвуда носить специальную обувь.

Опять репортеры столпилось возле усаживающихся в лимузин Долорес и Майкла. Он повезет их в Белый дом. Лилиан повернулась к мужу.

– Сколько она там пробудет?

– Дорогая, – ласково ответил Элвуд, – Джимми Райан еще не в земле. А потом будут похороны… Надо же дать вдове время найти квартиру.

– Теперь газеты будут писать обо мне и о моих детях, – торжествующе сказала Лилиан. – Осточертело читать о Доло, маленьких Джимми, Майке и Мэри Лу.

– Зря ты так, они, в общем-то, славные дети, – продолжал Элвуд. – Кстати, если помнишь, Долорес, будучи женой президента, не любила, когда ее называли Доло.

– Жена президента теперь я, – гневно шикнула Лилиан. – Ты и теперь считаешь эту заносчивую куклу первой леди?

Замолчав, она спешно изобразила на пухлом лице широкую улыбку, потому что какой-то репортер выбрался из толпы, окружившей Долорес, и навел камеру на Лайонзов.

В это время Долорес стояла рядом с Майклом и больше всего на свете боялась разрыдаться. Его рука, лежащая у нее на плече, заставила Долорес впервые ощутить всю глубину своего одиночества. Майклу плевать на нее… Он всегда считал ее снобкой. Но сегодня брат Джимми нужен ей, и он рядом. Таковы все Райаны: семья для них – прежде всего.

– Я говорил с кардиналом. Похороны организуем завтра, – прошептал Майкл. – А ты отправляйся домой и выспись. О детях – не беспокойся. Джойс устроила их и Бетси у нас. Они еще не понимают, что случилось. На траурной мессе, я думаю, должны присутствовать только члены семьи, да и на похоронах тоже. Хотя Джимми и служил в армии, мы сможем договориться с адмиралтейством и похоронить его не на военном кладбище в Вашингтоне, а в Виржинии – на семейном. Это избавит тебя от многих забот. Всем займется Бриджит…

– Ты очень добр, – мягко перебила Майкла Долорес. – И, поверь, я глубоко благодарна всем Райанам за помощь. Но Джимми был моим мужем.

– Да, ты права… Мы сделаем, как ты хочешь.

– Я хочу знать, как хоронили президента Кеннеди!

Часть II

Глава 8. ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ

Долорес, стоя у окна, долго смотрела на серую гладь реки, а потом из кабинета перешла в огромную гостиную. Чем занять еще один день? Прошел почти год с тех пор, как не стало Джимми, – год, который вдова должна была прожить затворницей. Конечно, изредка ее навещали «подходящие» посетители, но об этом сразу узнавали газеты, и многие дни не смолкали разговоры. Господи, как ей одиноко, страшно одиноко.

Похороны прошли впечатляюще. Накануне Долорес с Майклом провели целую ночь за изучением репортажей о похоронах Джона Кеннеди и даже Авраама Линкольна. Близнецов на траурную церемонию не взяли. Зато Мэри Лу перенесла ее спокойно и серьезно, хотя самой Долорес это стоило больших трудов. Сразу же после похорон она с детьми и Бетси Минтон отправилась к сестре в Лондон.

Нита злословила по поводу затянувшегося траура Долорес:

– Как глупо играть роль скорбящей вдовы! Он же постоянно обманывал тебя, и все это знали. Вот брат твоего Джимми совсем другой, он, пожалуй, самый примерный семьянин в мире.

– Но, Нита, я все-таки любила Джимми.

Нита с иронической усмешкой взглянула на сестру.

– Доло, если говорить откровенно, то ты любишь единственного человека в мире – себя. И продолжай в том же духе. А я, например, сгораю от любви к Эрику…

– Эрику?

– Ну да, к барону. Долорес расхохоталась.

– Ты, дорогая, сгораешь от любви к его деньгам.

– У меня достаточно и своих, – отпарировала Нита.

– Тогда зачем он тебе? – искренне недоумевала Долорес. – Он грубый и уродливый тип.

– Понимаешь, для Эрика нет ничего невозможного. Поэтому, наверное, меня и тянет к нему. Не случайно же многие женщины увлекались Гитлером и Муссолини: их привлекали власть, могущество этих людей.

– Выбрось лучше Эрика из головы и перестань все время думать о ваших отношениях.

– А ты сама вчера неужели не почувствовала всей силы его обаяния?

– Ничего я не почувствовала. И уверена, что свой титул он просто купил. Поэтому в высшем свете его не принимают.

– Очнись, Доло! Где ты этот свет видела? Его давно не существует, если не считать нескольких семидесятилетних старух. Посмотри вокруг: сегодняшние принцы и лорды стали гомосексуалистами, их место заняли рок-звезды и выскочки с многомиллионным состоянием. Плевать обществу на твоих предков, ты сама – знаменитость. О тебе кричат все газеты, историю твоей любви к Джимми так трогательно расписывают.

– Именно поэтому я должна строго соблюдать траур.

– Хорошо. Тогда потихоньку заведи любовника. Только не забывай главного: люби телом, а не сердцем.

– Нита, неужели ты всерьез влюблена в барона? Нита отвернулась.

– Скажу честно, поначалу меня заинтриговали разговоры о его баснословном состоянии и яркой индивидуальности. К тому же, ты знаешь, как липнут ко мне мужчины. А он – нет. Когда нас представили, я не произвела на него никакого впечатления. Ничего, думаю, я все равно своего добьюсь, но не заметила, как желание увлечь Эрика переросло в любовь к нему. Клянусь, даже если он останется без гроша в кармане, я все равно захочу спать с ним.

– Но ему почти шестьдесят, тебе – всего тридцать пять.

– Да, – улыбнулась Нита. – В этом месяце нам обеим еще по тридцать пять. Но через три недели ты станешь на год старше.

Долорес задумалась.

– Я помню, как ужасно чувствовала себя, когда мне исполнилось тридцать. Годы шли один за одним, не за горами и сорок. И вдруг неожиданная остановка. Я уже вдова… А ведь мне только тридцать шесть.

Глава 9. ЗАВЕЩАНИЕ

Свой день рождения Долорес отпраздновала с близнецами и Мэри Лу. Бетси Минтон не поехала с ними в Нью-Йорк. В Вашингтоне она завела приятеля, с которым проводила все уик-энды. Не правда ли, смешно, что сорокавосьмилетней старой деве каждые субботу и воскресенье нужен мужчина?

Десятикомнатную квартиру в одном из самых фешенебельных районов Нью-Йорка Долорес купила за двести пятьдесят тысяч долларов. Дешевка. Эти апартаменты, даже без учета комнат для прислуги, стоили гораздо больше, но их владельцы разводились и стремились побыстрее избавиться от общей собственности.

Вместе с квартирой Долорес получила два телевизора, шторы и приличную мебель, обивку которой она сразу же заменила. Почти полгода ушло на работу с декораторами. Благодаря ее безупречному вкусу новое жилье выглядело даже лучше, чем она ожидала.

Долорес повернулась и обвела взглядом свою великолепную гостиную. Настоящий зал. Но зачем он нужен, если ей до сих пор нельзя приглашать гостей? Годовщина гибели Джимми на следующей неделе. К поминальной мессе ее, как всегда, будет сопровождать Майкл. На глупые сплетни о том, что их отношения вышли за рамки дозволенного, Долорес давно перестала обращать внимание.